Депутаты Мосгордумы готовят закон, ужесточающий требования к продавцам и производителям генно-модифицированных колбас и консервов. Столичные думцы предлагают ввести обязательную маркировку продуктов, содержащих ГМ-компоненты. В рамках этого в Мосгордуме по инициативе фракции «Единая Россия» прошли слушания «Об организации в Москве контроля за генетически модифицированной и контрафактной продукцией».
Ежедневно Москва потребляет примерно 30 тысяч тонн продовольствия. Как считают эксперты, около 40% продуктов содержат генно-модифицированные компоненты. Однако сколько трансгенов на самом деле попадает на столичные прилавки — точно не известно, поставки таких продуктов никто не контролирует. В Москве на сегодняшний день работают всего 9 специализированных лабораторий. Однако у независимых экологов к ним масса претензий. Во-первых, мини-станции оснащены допотопным оборудованием. Во-вторых, там отсутствуют химикаты, позволяющие проводить исследования. То есть заключения, подготовленные на базе этих пунктов, не могут быть стопроцентно достоверными.
— 8 лабораторий делают анализ только по двум ГМ-компонентам, — поясняет президент ассоциации «Биологическая, экологическая и продовольственная безопасность» Игорь Митрохин. — На самом деле таких компонентов не меньше 88. Мы брали на повторную экспертизу 20 продуктов, признанных чистыми. В итоге в 16 образцах были обнаружены трансгены.
А сотрудники Московской инспекции по качеству сельхозпродукции даже провели небольшой эксперимент. Пробы одного и того же продукта отправили в 5 разных лабораторий. И результаты везде оказались разными.
Должным образом блюсти здоровое питание москвичей городским властям мешают пробелы в законодательстве. Так, в России просто-напросто отсутствует механизм маркировки продуктов с ГМО. Есть постановление «О требованиях к безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов», подписанное в 2001 году главным санврачом РФ Геннадием Онищенко. В соответствии с ним производитель должен писать на упаковках продуктов об использовании ГМО, если их доля составляет более 5% массы продукта. Утверждалось, что Россия списала этот документ с европейских стандартов. Однако в Европе действует норма в 0,9%. К тому же западный производитель обязан сообщить о наличии в его продукте ГМО, если доля трансгенов превышает 0,9%, но не от общей массы продукта, а от массы ингредиента, содержащего генно-модифицированный аналог.
Таким образом, если, например, при изготовлении 1 кг колбасы использовали 10 г генной сои, в странах ЕС на такой колбасе напишут: «содержит стопроцентно генно-модифицированную сою». А в России ничего не напишут, так как по нашей отечественной методике определения ГМО в колбасе трансгенов будет всего 1%. Для того чтобы российский производитель предупредил о ГМО в такой колбасе, трансгенной сои в ней должно быть более 50 г, то есть более 5% общей массы продукта.
К тому же многие европейские страны сейчас полностью вводят запрет на пищевые ГМО. Так как до сих пор никто не доказал, что «еда Франкенштейна» (как иногда называют трансгены) безопасна для здоровья.
— Сейчас уже в Москве появляются колбасы, где не только какие-то 0,9 или 5%, а чуть ли не все 100% содержат генно-модифицированную составляющую, — возмущается заместитель руководителя департамента потребительского рынка и услуг Москвы Анатолий Кочетков. — Поэтому мы считаем, что в столице проблема с трансгенными продуктами стоит остро. Мы даже не знаем, присутствуют ли модифицированные добавки в том, что мы едим. При этом штраф за отсутствие на этикетке информации о ГМ-компонентах — всего 10 000 рублей. Мы предлагаем увеличить штраф до 500 тысяч. А немаркированную продукцию, в которой будут обнаружены трансгены, уничтожать.
Поскольку федеральный закон не позволяет сделать столицу зоной, полностью свободной от трансгенных колбас и сосисок (производители мигом оспорят такое распоряжение в суде), столичное правительство решило оградить от вредного влияния хотя бы детей. По распоряжению московского мэра Юрия Лужкова в городских школах и детских садах запретят использовать продукты, содержащие генно-модифицированные компоненты (ГМК). Сегодня школьные буфеты обслуживают через городские заказы коммерческие фирмы. Чтобы получить такой бюджетный подряд, нужно выиграть конкурс. Отныне одним из главных условий бюджетного конкурса будет запрет на использование в детском питании ГМК.
Сейчас, чтобы этот механизм все же реально заработал, необходимо создать в Москве сеть контрольных лабораторий с квалифицированными сотрудниками. А это потребует значительных денежных вливаний. Депутаты Мосгордумы создали специальную комиссию, которая должна будет составить список предложений по трансгенам к городским властям и доработать закон о генно-модифицированной продукции.
Чем опасны ГМО?
Первые трансгенные продукты были разработаны американской фирмой «Монсанто». Первые посадки трансгенных злаков были сделаны в 1988 г., а в 1993 г. первые продукты с ГМ-компонентами появились в продаже. На российском рынке трансгенная продукция появилась в конце 90-х. Трансгены сейчас можно встретить в колбасных изделиях, паштетах, чипсах, детском питании, шоколаде и газировке. Хотя до сих пор однозначно не доказан вред, наносимый здоровью этими пищевыми добавками, многие ученые опасаются, что ГМО увеличивают риск возникновения опасных аллергий, пищевых отравлений, мутаций, а также вызывают развитие невосприимчивости к антибиотикам.
Депутат МГД Людмила Стебенкова:
«У человека должен быть выбор — покупать ему трансгенную колбасу или нет»
Московские депутаты объявили войну трансгенным продуктам. Сейчас в МГД готовится новый столичный законопроект, который должен ограничить производителей, использующих в своих продуктах ГМ-компоненты. О предложениях городских парламентариев корреспонденту «Москвы» Светлане ИВАНОВОЙ рассказала председатель комиссии по здравоохранению Мосгордумы Людмила СТЕБЕНКОВА.
Москва: Почему против трансгенных продуктов сейчас все так ополчились? Они действительно опасны?
Людмила Стебенкова: С трансгенами сейчас творится вакханалия. Никто еще не доказал, что они абсолютно безвредны для человека. Что такое трансген? С помощью генной инженерии ученые выделяют ген какого-нибудь организма и «встраивают» его в ДНК других растений или животных, чтобы получить новые свойства. Например, есть морозоустойчивый сорт помидоров со встроенным геном камбалы. Биологи утверждают, что все это — обычная селекция. Но трансгенные растения, в отличие от обычных, не дают семян. Внедрение чужеродных генов других видов в организмы приводит к определенному генетическому сбою и к блокированию процессов размножения. Известный опыт доктора биологических наук Ирины Ермаковой на крысах, которых кормили модифицированной соей, — еще одно подтверждение. Звери либо не могли иметь потомство, либо маленькие крысята рождались с врожденными уродствами.
Москва: Сторонники ГМ-продуктов говорят, что во всем мире уже давно употребляют пищу с трансгенными добавками. И — ничего.
Стебенкова: Ну да, американцы за год съедают огромное количество трансгенов. Но разве они — самая здоровая нация в мире? Может быть, склонность к полноте, с которой сейчас борются уже на правительственном уровне, как раз от такой нездоровой пищи. К тому же в Америке введена четкая маркировка продуктов с ГМ-составляющими. И у человека появляется выбор — покупать ему этот майонез или взять «натуральный». А у нас вообще можно не указывать на этикетке состав продукта — все равно никто никакой ответственности за это практически не понесет.
Москва: В России сегодня выращиваются ГМ-культуры?
Стебенкова: В промышленных масштабах — нет. И я считаю, что не надо этого начинать. В странах, где культивация модифицированной кукурузы, сои, хлопка и других культур поставлена на поток, это делается главным образом из-за дефицита земель. Ведь известно, что «улучшенные» с помощью биотехнологии культуры дают повышенный урожай. В России же и так огромное количество сельскохозяйственных полей просто простаивает. Зачем же заполнять их генетическими овощами?
Москва: Действительно ли есть планы сделать наш город зоной, свободной от трансгенных продуктов?
Стебенкова: Федеральное законодательство нам этого не позволяет. Но по крайней мере мы хотим обязать производителя указывать, есть ли в его колбасе, сосисках и консервах трансгенные добавки. Я считаю неправильным, что сегодня федеральный закон разрешает не маркировать продукты, где доля таких компонентов меньше 0,09%. По большому счету, потребителю абсолютно все равно, сколько ГМО (генетически модифицированные организмы) содержится в продукте. Потребитель просто должен знать, содержится или нет, и дальше уже решит самостоятельно, будет или не будет он это покупать.
Москва: Допустим, и сейчас некоторые производители в рекламных целях стали указывать на этикетках — «продукт, свободный от генной сои». А экологи потом упрекают таких коммерсантов, что в их «освобожденном» товаре полно трансгенов. Кому верить?
Стебенкова: Действительно, сейчас в Москве есть проблема с контролем. Но мы собираемся создать в столице сеть специальных аккредитованных лабораторий, которые могли бы диагностировать содержание в продукте ГМ-компонентов. Сейчас их всего 9, необходимо больше ста. Хотя бы по одной в каждом районе.
Москва: Ну а чем это будет грозить бизнесменам-нарушителям?
Стебенкова: Мы собираемся сделать достаточно высокие штрафы — с нынешних 10 МРОТ до 500 МРОТ (500 тысяч рублей). Если ГМО присутствует, а информация об этом скрывается от покупателей, значит, надо производителям, импортерам и продавцам сделать так, чтобы они поняли — дешевле либо не использовать в своих продуктах ГМО, либо декларировать их использование. И тогда будет нормальная ситуация.
Москва: Вы говорили, что последствия влияния ГМО на человека никто толком не изучает. Может быть, Москва проявит инициативу в этом вопросе и выделит деньги на соответствующие исследования?
Стебенкова: А что? Вполне вероятно. Обязательно обратимся к мэру Москвы Юрию Лужкову с этим предложением.
Цитата: «Американцы за год съедают огромное количество трансгенов. Но разве они самая здоровая нация в мире? Может быть, склонность к полноте, с которой сейчас борются уже на правительственном уровне, как раз от такой нездоровой пищи»
Где и какие трансгены выращивают?
США — крупнейший в мире производитель и потребитель ГМО. 40% выращиваемой в стране кукурузы, 81% сои, 65% рапса и 73% хлопка — трансгены. В Канаде широко распространены ГМ-соя и рапс. В Мексике культивируют ГМ-хлопок и кукурузу. В 2002 году Бразилия одобрила применение генетически модифицированной сои, что, возможно, положило начало легализации всех ГМО. В 1998 и 1999 годах здесь были наложены ограничения, практически заморозившие все работы в этой области.
Однако, несмотря на запрет, в некоторых районах фермеры продолжали выращивать ГМ-сою; в некоторых штатах ее доля составляет 80% посадок этой культуры. В 1998 году, после принятия ЕС правил применения ГМ-продукции, Франция, Италия, Дания, Греция и Люксембург запретили ГМ-продукты. Сейчас ЕС принял новые правила сертификации и маркировки ГМО и значительно смягчил свою позицию. В целом с 1998 г. ограниченным разрешением на выращивание ГМ-культур воспользовалась только Испания, где в незначительных объемах выращивают ГМ-кукурузу. На Филиппинах растет модифицированный рис. В Китае выращивание ГМ-растений шло полным ходом до 2000 года, когда правительство неожиданно ввело ограничения.
Сейчас главное производство трансгенов здесь сосредоточено на хлопке. В Японии агробиотехнология — один из приоритетов научного бюджета, несмотря на сильное сопротивление общественности. 38 ГМ-продуктов разрешены для коммерческого использования, еще 55 уже прошли исследования на пищевую безопасность в Министерстве здравоохранения, но ни одно не нашло коммерческого применения из-за отсутствия спроса. В Австралии бум ГМ-хлопка. На сегодняшний день в России разрешено к применению 13 трансгенных культур: 5 сортов кукурузы. 2 сорта картофеля, 2 сорта сахарной свеклы, 1 сорт риса, 3 сорта сои. Однако ни одно из этих растений не получило одобрения Госсанэкспертизы и поэтому выращиваться в нашей стране не может.
За чиновниками — общественный контроль
Президент ассоциации «Биологическая, экологическая и продовольственная безопасность» Игорь Митрохин:
— Мы разработали уникальный комплекс на биочипах, определяющий наличие ГМО (генетически модифицированные организмы). В Москве этим оборудованием уже укомплектовано три лаборатории, планируется укомплектовать 27. Используя результаты анализов этих лабораторий, наша ассоциация будет осуществлять общественный контроль и привлекать к ответственности магазины, поставщиков и производителей, скрывающих информацию о наличии ГМО в своей продукции. Ассоциация также планирует взаимодействовать с общественными организациями, осуществляющими контроль за контрафактной продукцией, и с инспекциями города. Это не только даст возможность обеспечить контроль за источниками генетически модифицированных продуктов, но и повысит эффективность борьбы с недобросовестными производителями, которые могут каким-либо образом воздействовать на госчиновников. Если им удастся обойти, допустим, госконтроль, общественный они не обойдут.
На плохие лаборатории можно будет подать в арбитраж
Начальник инспекции города Москвы по качеству сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия Людмила Гордиенко:
— К сожалению, законодательная и нормативная базы в России до сих пор еще не приведены в соответствие. По одному закону информировать население можно, если количество ГМ-добавок превышает 0,9%, а есть нормы, по которым их количество должно быть не больше 0,5%. Это создает путаницу. К тому же необходимо расширять сеть аккредитованных лабораторий. Но плюс к этому создать еще одну — арбитражную государственную лабораторию, которая бы следила за тем, как работают другие инспекции.
Нарушителей — к конфискации
Депутат МГД Михаил Антонцев:
— У нас должен быть инструментарий, с помощью которого можно проводить контроль за трансгенными продуктами. Без оснащенных лабораторий ничего не сделаешь. Второй важный момент — информированность населения. До сих пор многие не знают, что такое генно-модифицированная продукция. А для производителей нужно ужесточать наказания — штрафовать на крупную сумму и изымать продукцию. Когда тебя оштрафуют даже на 500 тысяч рублей — это одно, а когда конфискуют продукты на несколько миллионов долларов, это совсем другое. И это должно быть на основании именно закона. Закона, над которым, я так думаю, мы должны вместе поработать.
Риски нужно минимизировать
Руководитель генетической программы «Гринпис Россия» Наталья Олиференко:
— К сожалению, в рамках российского законодательства запретить в одном субъекте производство и использование трансгенных продуктов достаточно сложно. Многие считают, что просто нереально. Но надо создать систему контроля, которая хотя бы позволила минимизировать их использование. Москва ввела запрет на ГМ-компоненты в детском питании. В Белгороде власти еще в 2004 году наладили жесткий контроль за маркировкой. Ввели серые ценники, которые давали дополнительную информацию потребителям о наличии трансгенов в продуктах питания.
Каждый третий россиянин о ГМО ничего не слышал
Всероссийский институт общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос россиян о том, как они относятся к генно-модифицированным продуктам. Было опрошено 1567 человек в 100 населенных пунктах. Респондентов спрашивали, знают ли они, что такое трансгены и готовы ли включать их в свой ежедневный рацион. Как свидетельствуют данные, каждый третий россиянин (31%) о продуктах генной инженерии ничего не слышал. Более 68% считают недопустимым использовать трансгены в пищу. И только 3% не видят в этом ничего опасного. Больше всего респонденты возмущаются по поводу использования ГМ-добавок в детском питании. За мораторий на продажу в магазинах генной продукции для детей выступают 90% опрошенных.